Он был очень проворный Череп и умница.
Слышу, как шепчут две липы у дома:
ты виноват, это ты посадил нас на северной
стороне косогора, чтобы мы удержали
фундамент твоей развалины — а лет уж прошло немало;
теперь мы, подросшие, бережем твою кровлю,
истекая кровью июньского золота,
шелестим под дождем и ветром.
Ты виноват, теперь наши корни уходят
в бесплодную почву скупого на ласку города,
шепчут мне липы, и я отвечаю им шепотом:
ладно вам, ведь это даже неплохо —
несоразмерность, встреча причины со следствием;
благословляю вас, липы, а вы меня благословите,
перерастая мой век и мое бытие.
ты виноват, это ты посадил нас на северной
стороне косогора, чтобы мы удержали
фундамент твоей развалины — а лет уж прошло немало;
теперь мы, подросшие, бережем твою кровлю,
истекая кровью июньского золота,
шелестим под дождем и ветром.
Ты виноват, теперь наши корни уходят
в бесплодную почву скупого на ласку города,
шепчут мне липы, и я отвечаю им шепотом:
ладно вам, ведь это даже неплохо —
несоразмерность, встреча причины со следствием;
благословляю вас, липы, а вы меня благословите,
перерастая мой век и мое бытие.